Кронпринц [СИ] - Светлана Бланкина

стоим, друг напротив друга и молчим. Достаточно много проходит времени, прежде чем она снова говорит. — Я надеюсь, ты влюбишься в девушку, которая будет всегда тебе отвечать и никогда не позволит засыпать с мыслями, что ты никому не нужен. — Сколько боли слышится в её голосе. В этот самый момент я чувствую её как ни когда раньше. Ни когда я говорил, что всё кончено ни когда я всё снова и снова отталкивал её, а именно сейчас, когда она, наконец, освободилась от меня.

— Почему ты не говорила, что любишь меня? — Мой тихий шёпот разноситься в пустом коридоре.

— Хотел ли ты когда-нибудь спросить что-то, но не смог, потому что знал в своем сердце, что ты не сможешь вынести ответ? — Я прикрываю глаза. Она думала что я оттолкну её, что я не чувствую к ней того же.

— Прости меня, мне так жаль Кэтрин, — говорю я и делаю один шаг к ней на встречу и беру её за руки, они холодны как лёд. Мой голос полон сожаления, искреннего и чистого сожаления.

— Просто скажи, — её голос похож на мольбу, она делает шаг назад и упирается в стену, — ты хоть раз, за всё наше время…

— Да Кэтрин, — отвечаю я на её вопрос, который мне даже и не нужно дослушивать до конца. Она тут же поднимает на меня свои глаза, которые полны миллионами вопросов. — Почему не сказал? Потому что боялся.

— Чего!? — Я подхожу ещё ближе.

— Совершить ошибку. Провалиться. Ведь я должен делать всё идеально…

— В любви ошибок не бывает, — качает она головой, и я вижу, как блестят слёзы в её глазах. — А если бы я сказала, что люблю тебя, всё было бы по-другому или всё было бы точно так же?

— Не думаю, что всё было, так как оно есть сейчас, но уже поздно да? — Мой голос переходит на шёпот, и я уже не могу управлять своими мыслями и действиями, она словно свела меня с моего чёртового ума.

— Зачем ты это делаешь!? — Она в миг толкает мня руками в грудь и отходит на несколько шагов вперёд. — Сначала ты говоришь, чтобы я забыла, а сейчас спрашиваешь поздно ли!? Ты извинился, но ты продолжаешь причинять мне боль! — Она уже кричит, а слёзы вырываются наружу. Сердце моё закололо. — Хоть раз подумай о моих чувствах! Что я буду чувствовать, когда сейчас ты говоришь все эти слова мне, а уже через несколько часов будешь с другими! — Она разворачивается и быстро отдаляется от меня.

Чёртов идиот! Я вламываюсь в свою комнату и, сгорая от собственной злости, скидываю всё с рабочего стола. Какой же я придурок и как она, чёрт возьми, права! Что я делаю? Что я чёрт возьми вытворяю!?

— Ваше Высочество всё в порядке? Мы слышали шум. — На пороге появился гвардеец с лёгким испугом на лице.

— Всё нормально, — немного поостыв, говорю я. Прежде всего, нужно успокоиться.

Гвардеец, кротко поклонившись, ушёл обратно на свой пост.

— Неожиданно стол взлетел, и всё с него попадало на пол? — Голос отца ворвался в мои мысли, и я опять посмотрел на открытую настежь дверь и отца в дверном проёме. — Что случилось?

— Это из-за Кэтрин? — Выглядывает из-за его спины мама и папа тут же слегка вздрагивает.

— Ты с ума сошла? Зачем так пугать!?

— Прости, — с улыбкой сказала она и, поцеловав его в щёку, прошла в комнату.

— Так из-за Кэтрин? — Спрашивает папа и проходит следом за мамой.

— А причём тут Кэтрин? — Нет, нет, нет, они не могут знать!

— Постой, ты тоже знал? — Мамино удивление можно сравнить сейчас с моим, но она обращается к отцу.

— Ну я же не слепой!

— Может быть, уже скажите, что здесь происходит? И о чём вы говорите? — Как можно более увереннее и убедительнее говорю я, пытаясь привлечь их внимание.

— Чарльз уже пора признать, что вы с Кэтрин не очень хорошие актёры, а мы не совсем слепые родители, — говорит папа и я просто готов провалиться сквозь землю.

— Так это из-за неё? Вы поругались? — Спрашивает мама, и садиться на кресло.

— Я просто полный идиот и это мягко сказано, — поникшим голосом говорю я, сдаваясь им.

— Чтобы там не произошло уже поздно возвращаться назад, чтобы всё правильно начать, — говорит мама, подходя ко мне, — но ещё не поздно устремиться вперёд, чтобы правильно закончить.

— Она права, как всегда…

— Тогда, — говорю я, глубоко выдохнув, будто пытаясь сбросить все переживания, — тогда пошло всё к черту и будь что будет.

Я быстро выхожу из комнаты даже не совсем понимая, что я хочу сделать, но я должен хоть что-то сделать, не могу же я просто сидеть сложа руки? Ведь так?

Как только я дохожу до поворота, который ведёт к лестнице, я будто прирастаю к земле. Кэтрин только что поднялась и теперь смотрит в противоположную от меня сторону и когда поворачивается, встречается с моим взглядом.

Секундное колебание и на её лице появляется усмешка, улыбка и я с облегчением расслабляюсь. Я иду к ней на встречу, она тоже идёт и чем ближе она становиться, тем быстрее она идёт, а вскоре уже практически бежит. И в следующее мгновение я встречаюсь с ней телом, губами. Странно, что мой первый поцелуй на Отборе произошёл с ней и когда я целуюсь с ней и останавливаюсь на секунду, чтобы улыбнуться, а затем целую снова — я не думаю, что есть что-то более прекрасное, чем это.

Лия.

— Как думаешь, чем это всё закончится? — Говорю я Алексу, который стоит позади меня и обнимает за талию.

— Без понятия! Но если они любят друг друга то наверняка весь Отбор полетит к чертям, а может, всё сложится и по-другому. Постой, это что, твоё платье? — Упс.

— Что? Нет конечно! — Надеюсь, он поверит, зачем ему знать, что я помогаю Кэтрин?

— Нет, это точно твоё плате! Я его помню? — Что? Даже я не помню откуда оно у меня.

— Как ты можешь его помнить? У меня миллион платьев!

— Да потому что это платье подарил тебе я, когда мы были в Италии пять лет назад. — Ой. Я делаю удивлённое лицо, а затем виноватое, но он тут же расплывается в улыбке.

* * *

Чак.

Когда я захожу в съёмочную студию, все уже готовы к эфиру. С ней я потерял счёт времени, я забыл про то, что дико устал и вообще обо всём на свете.

Всё ещё мучаясь с запинкой, подхожу к своему месту и тут же ловлю